Я им говорила, давайте ее стерилизуем Но мама… Она у меня

Я им говорила, давайте ее стерилизуем. Но мама… Она у меня
правозащитница. Она говорит, а ты кошку спросила? А может она хочет
стать матерью?!
— А с котятами что будем делать?
Мама вздрогнула и сказала, ну подожди, еще ведь не скоро, еще не пришла
пора. Будем решать проблемы по мере их поступления.
Пару дней назад утром на моем пороге стояла бледная испуганная мама:
— быстрей! побежали! Скрябин заболела! Спрашиваю, чем. Мама говорит,
Скрябин сидит на горшке орлом по пятнадцать минут, отклячив хвостик. А
взгляд у нее… И мама показывает на себе, как Скряба сидит, при этом мама
рукой показывает Скрябинин хвостик и лицом показывает какой у Скрябы
взгляд: сосредоточенный, неподвижный и глаза круглые-круглые как будто
она проглотила палку твердой сырокопченой колбасы целиком.
Ну я же специалист. И мама мне доверяет. Я кричу, немедленно отменяй
сухой корм. Немедленно! Это у нее МКБ. Это МКБ!!!
Ииииии…. – ужаснулась мама, — тень страшного МКБ пробежала по маминому
прекрасному лицу, — что же делать, как же быть…
Мы стали советоваться и – я же специалист — решили поить Скрябу
медвежьими ушками и кукурузными рыльцами, и я побежала в аптеку, и мы
заварили травки, и стали остужать, и вдруг услышали протяжный утробный
вой.
Оказалось, это было не МКБ.
Это было другое. Это было «Пришла_пора» и те проблемы, которые надо
решать по мере поступления. Проблемы поступили.
«Пришла_пора_она_влюбилась», причем влюбилась сразу по уши во ВСЕХ и во
ВСЁ. Она ласково приставала к дедушке, она нагло преследовала маму,
развратница пыталась снять на ночь голубя за окном, она робко и
мечтательно заглядывала в глаза утюгу на гладильной доске, она делала
кокетливые намеки всем диванным подушкам, она нагло и разнуздано
донимала старое кресло и пыталась пристроиться под свернутый и сложенный
в чехол английский плед. Время от времени она урчала и громко требовала,
дайте не знаю что, но что-нибудь и побыстрей. Мама плакала и жалела
Скрябин, а я помчалась к Фиме, к Сэру. Тот дал капли и велел капать.
Обещал, что полегчает. Скрябин в отчаянии царапала себе лицо и рыдала:
— Вы звеееери, господа! И добавляла из Пушкина и так страдающей от
сочувствия маме: — Ах няня-няня…
Кто-то посоветовал дать Скрябин сырого мяса. Мама, моя добрая мама, была
готова догнать и завалить весь крупный рогатый скот Украины и Румынии,
лишь бы Скрябин полегчало. Принесли парную телятину. Скрябин даже не
взглянула, даже не понюхала. Она повела глазами и сказала: — Полноте!
До того ли мне… Сказала и куда-то пошла…
— Куда ты, — с тоской позвала мама.
— Я к вам пишу… — завыло в соседней комнате…
— Все! Ищи кота! – приказала мама и крикнула мне вслед в лестничный
проем, что дает за Скрябин солидное приданое, только пусть предоставят
кота из хорошей семьи.
Отдельная тема, я как легендарная Ханума, моталась по квартирам,
сваталась, намекала, сводничала, сулила и блудливо играла бровями.
Короче, кто хотел нашу Скрябин, не подходил нам, а кого хотели мы, был
красив толст мордаст, но совершенно бесполезен в нашем нелегком деле -
кастрирован.
Мы продолжали давать Скрябин капли, бедняга Скрябин продолжала биться в
истерике и вопить в окно юному воробью «вообрази, я тут одна…» ну «и
молча гибнуть я должна»
Ничего себе – молча… — думал воробей.
Позавчера рано утром я прибежала к родителям и застала нарядную маму в
шляпке с похотливой Скрябин на руках в прихожей.
— Вы куда? – поинтересовалась я у подозрительной пары.
— Мы сходим… тут недалеко… Нам надо… — забормотала мама
— Идем! Быстрей! Ыаааа!!! — выла Скрябин и скребла мамино плечо.
— Не поняла, — куда это вы собрались?
-Ну тут недалеко… Мы туда и назад… — пряча глаза, ответила мама.
— Куда?!
— На помойку – смущенно призналась мама.
— Зачем?! – ужаснулась я
— Ну там… там же большой выбор. Там – коты… А потом сразу дадим ей
глистогонное и прокапаем ей противоблошиное, искупаем… А что делать? Мне
ее так жалко, так жалко…
Мама вышла за порог, но, прожившая год в квартире и выходившая гулять
только на балкон и то, у мамы на плече, Скрябин испуганно дернулась и
вернулась назад в квартиру.
— Мама! – сурово констатировала я, — ты и Скрябин собрались на
панель.
*
Сегодня Скрябин целый день спала и ела. Ела и спала. Все. Пора
отпустила.
*
Бедная моя мама. У нее много лет жила Карлиша, французская болонка,
похожая на белую распатланную хризантему. И уже в преклонном возрасте,
уже почти беззубая, Карлиша все равно в определенное время вдруг
становилась мечтательной, проявляла острый интерес к противоположному
полу и тягала маму за поводок по городу в погоне за кобелями. И хотя
ничего из этого не получалось, зато домой они приходили взбодренные,
подтянутые, с приятной усталостью в мышцах и в отличной спортивной
форме. А вот наш кот Тяпа по фамилии Сьюткейс (то есть чемодан
по-английски, ну он был британский кот) Так вот этот кот в обычные
времена был так спокоен невозмутим и неподвижен, что дети моих друзей
принимали его за игрушку. Когда он засыпал, а засыпал он частенько на
книжной полке у детей в комнате, он так расслаблялся, что валился с
полки прямиком в аквариум. Но когда по радио вдруг объявляли март,
Сьюткейса было не унять, он не гнушался приставать даже к небольшим
собачкам и к старой почтенной ручной выдре, много лет живущей в реке
рядом с нашим домом.
Я сейчас вот ночью проснулась и подумала, а зачем мама на помойку новое
пальто надела. Она что, и вправду на свадьбу собиралась… Утром спрошу.
Марианна Гончарова (с)

Случайный анекдот