Отмечали мы году в 99-м с моей любимой институтской группой праздник
мороженого в Лужниках. Ну, как водится на подобных праздниках, вдарили
по мороженому, потом по второму — и потянуло нас на всякого рода подвиги
и приключения. А как известно, студент даже в пустыне найдет реквизиты,
дабы развлечься — а уж администрация Лужников о досуге отдыхающих
позаботилась основательно. И вот выходим мы на какую-то просторную
площадку, а там, помимо всякой лабуды типа ходуль, обручей и всяких
палочек, которые надо на пальце удержать, то есть изделий для развлечений
сугубо индивидуальных (если не применить к ним какой-нить фантазии), на
асфальтовой дорожке возлежал длиннющий канат (не менее 30-ти метров, а
может и все 40), целью которого, как мне пояснили, являлся запуск по
нему стоячих (согласно курсу физики) волн путем его натягивания и
дерганья вверх-вниз попеременно за один из концов. Мы же, естественно,
недолго думая, разогнали малышей и стали использовать его по его прямому
назначению, то есть перетягивать (справедливости ради замечу, что только
что прогнанным детишкам ни в коей мере не возбранялось перетягивать его
с нами). И вот, спустя некоторое время, нехитрое это занятие переросло
просто в продолжение романа Тургенева "Отцы и дети". Как, спросите вы?
Охотно поясню. Волею стечения обстоятельств, на обоих концах каната
оказалось довольно много народу (человек по 20+), причем на нашем конце
в основном были мы (т.е. студенты нашей группы, а поскольку мы были
студентами МИФИ, а не РГАФКа, то и в среднем физической силой избалованы
не были) и девушки старшего школьного возраста, проходившие видимо мимо
и захваченные азартом состязаний (мы, конечно, против не были, тем более
что они так страстно и эмоционально участвовали в перетягивании, что,
казалось, от исхода соревнования зависит, будет ли день удачным для них
или неимоверно испорчен. По другую же сторону каната, как писалось выше,
по невероятной и нелепой воле стечения обстоятельств, оказались
взрослые, все как на подбор здоровые мужики. Что и говорить, протянули
они нас на "УРА" со счетом 2:0 в их пользу, причем взрослые мужики — по
суть ведь дети-переростки и юношеский блеск азарта в их глазах слепил
нас аки солнце. И вот настал третий, решающий раунд (который ровным
счетом ничего не решал, так как в его результате я не сомневался). С
решимостью обреченных взяли мы канат в свои руки... С гордостью
посмотрел я на девчушку-школьницу, стоявшую передо мной и сжимавшую
канат в руках так, что побелели костяшки пальцев, а лицо же ее было
прекрасно в твердой решимости закончить этот раунд фразой "Победила
молодость"... Она не боялась ни горести поражения, ни возможности быть
заваленной грудой падающих тел, которые обычно падают, и обычно в
проигрывающей команде, когда победители берут верх. Воистину есть
женщины в русских селеньях! И вот, зарядившись от нее энергией, я
изготовился к последней схватке.
И тут один из моих одногруппников, Паша, поразмыслив, что команды
находятся в неравных условиях, решил сделать эти самые условия еще более
неравными, а именно: незаметно привязать наш конец каната к ножке
(передней) стоящей прямо за нашей командой скамейки. Поскольку было нас
человек двадцать и конец каната за нашими телами соперники рассмотреть
ну никак не могли, обман прошел чисто и гладко. На скамейке той сидели и
мирно беседовали четыре женщины, явно получая удовольствия от свежего
июньского воздуха и теплой солнечной погоду. И вот, как по команде (до
сих пор поражает чувство ритма у народа, т.к. команды к началу естессно
никто не подавал, но обе команды начанали тянуть одновременно, причем
если одна команда была не готова, то другая терпеливо ждала) началось
состязание. Мы, дабы не тратить понапрасну силы, будучи полностью
уверенные в своих тылах, просто делали вид, что тянем канат, лишь слегка
за него придерживаясь. И вот... страшный скрип... и скамейка трогается с
места вместе с сидящими на ней женщинами. Мы от недоумения и вовсе
отпускаем канат и вот уже спустя секунду обе задние ножки у скамейки
подламываются (при этом две женщины успевают вскочить, а две нет) и
скамейка заваливается назад, при этом бывшее сиденье принимает роль
спинки, а бывшая спинка — роль сиденья, еще точнее сказать — лежанки,
поскольку женщины эти оказываются в горизонтальном положении с
задранными кверху ногами. Тут мы совсем отпускаем канат, потому что надо
чем-то держаться за животы, которые вот-вот лопнут со смеху. А в это
время... другая команда, уже чувствуя на губах сладкий вкус победы,
потому как канат стал тянуться гораздо проще (т.к. его удерживала лишь
скамейка с двумя лежащими на ней кверх тормашками женщинами) стала тянуть
еще сильнее, при этом выкрикивая разные победные крики "Времен
Чунгачгука и покоренья Крыма", выражая тем самым нечто вроде "Ура! Мы
ломим — гнутся шведы!". Теперь давайте опять перенесемся на нашу
половину каната. Штук двадцать молодых дубов и (бао)баб(ов), корчась от
смеха, медленно сползают на асфальт. Мимо них, со страшным скрипом едет
перевернутая скамейка, на которой, в тщетной попытке подняться, едут,
лежа на спине и дрыгая в воздухе ногами, оглашая при этом всю
окрестность смешным (как нам казалось) визгом, две женщины вполне уже
неприличного для таких занятий возраста. И бабка, кроющая тут же
современную молодежь и систему образования/воспитания.
На этом развлекательный ресурс площадки был исчерпан и мы побрели
дальше.
мороженого в Лужниках. Ну, как водится на подобных праздниках, вдарили
по мороженому, потом по второму — и потянуло нас на всякого рода подвиги
и приключения. А как известно, студент даже в пустыне найдет реквизиты,
дабы развлечься — а уж администрация Лужников о досуге отдыхающих
позаботилась основательно. И вот выходим мы на какую-то просторную
площадку, а там, помимо всякой лабуды типа ходуль, обручей и всяких
палочек, которые надо на пальце удержать, то есть изделий для развлечений
сугубо индивидуальных (если не применить к ним какой-нить фантазии), на
асфальтовой дорожке возлежал длиннющий канат (не менее 30-ти метров, а
может и все 40), целью которого, как мне пояснили, являлся запуск по
нему стоячих (согласно курсу физики) волн путем его натягивания и
дерганья вверх-вниз попеременно за один из концов. Мы же, естественно,
недолго думая, разогнали малышей и стали использовать его по его прямому
назначению, то есть перетягивать (справедливости ради замечу, что только
что прогнанным детишкам ни в коей мере не возбранялось перетягивать его
с нами). И вот, спустя некоторое время, нехитрое это занятие переросло
просто в продолжение романа Тургенева "Отцы и дети". Как, спросите вы?
Охотно поясню. Волею стечения обстоятельств, на обоих концах каната
оказалось довольно много народу (человек по 20+), причем на нашем конце
в основном были мы (т.е. студенты нашей группы, а поскольку мы были
студентами МИФИ, а не РГАФКа, то и в среднем физической силой избалованы
не были) и девушки старшего школьного возраста, проходившие видимо мимо
и захваченные азартом состязаний (мы, конечно, против не были, тем более
что они так страстно и эмоционально участвовали в перетягивании, что,
казалось, от исхода соревнования зависит, будет ли день удачным для них
или неимоверно испорчен. По другую же сторону каната, как писалось выше,
по невероятной и нелепой воле стечения обстоятельств, оказались
взрослые, все как на подбор здоровые мужики. Что и говорить, протянули
они нас на "УРА" со счетом 2:0 в их пользу, причем взрослые мужики — по
суть ведь дети-переростки и юношеский блеск азарта в их глазах слепил
нас аки солнце. И вот настал третий, решающий раунд (который ровным
счетом ничего не решал, так как в его результате я не сомневался). С
решимостью обреченных взяли мы канат в свои руки... С гордостью
посмотрел я на девчушку-школьницу, стоявшую передо мной и сжимавшую
канат в руках так, что побелели костяшки пальцев, а лицо же ее было
прекрасно в твердой решимости закончить этот раунд фразой "Победила
молодость"... Она не боялась ни горести поражения, ни возможности быть
заваленной грудой падающих тел, которые обычно падают, и обычно в
проигрывающей команде, когда победители берут верх. Воистину есть
женщины в русских селеньях! И вот, зарядившись от нее энергией, я
изготовился к последней схватке.
И тут один из моих одногруппников, Паша, поразмыслив, что команды
находятся в неравных условиях, решил сделать эти самые условия еще более
неравными, а именно: незаметно привязать наш конец каната к ножке
(передней) стоящей прямо за нашей командой скамейки. Поскольку было нас
человек двадцать и конец каната за нашими телами соперники рассмотреть
ну никак не могли, обман прошел чисто и гладко. На скамейке той сидели и
мирно беседовали четыре женщины, явно получая удовольствия от свежего
июньского воздуха и теплой солнечной погоду. И вот, как по команде (до
сих пор поражает чувство ритма у народа, т.к. команды к началу естессно
никто не подавал, но обе команды начанали тянуть одновременно, причем
если одна команда была не готова, то другая терпеливо ждала) началось
состязание. Мы, дабы не тратить понапрасну силы, будучи полностью
уверенные в своих тылах, просто делали вид, что тянем канат, лишь слегка
за него придерживаясь. И вот... страшный скрип... и скамейка трогается с
места вместе с сидящими на ней женщинами. Мы от недоумения и вовсе
отпускаем канат и вот уже спустя секунду обе задние ножки у скамейки
подламываются (при этом две женщины успевают вскочить, а две нет) и
скамейка заваливается назад, при этом бывшее сиденье принимает роль
спинки, а бывшая спинка — роль сиденья, еще точнее сказать — лежанки,
поскольку женщины эти оказываются в горизонтальном положении с
задранными кверху ногами. Тут мы совсем отпускаем канат, потому что надо
чем-то держаться за животы, которые вот-вот лопнут со смеху. А в это
время... другая команда, уже чувствуя на губах сладкий вкус победы,
потому как канат стал тянуться гораздо проще (т.к. его удерживала лишь
скамейка с двумя лежащими на ней кверх тормашками женщинами) стала тянуть
еще сильнее, при этом выкрикивая разные победные крики "Времен
Чунгачгука и покоренья Крыма", выражая тем самым нечто вроде "Ура! Мы
ломим — гнутся шведы!". Теперь давайте опять перенесемся на нашу
половину каната. Штук двадцать молодых дубов и (бао)баб(ов), корчась от
смеха, медленно сползают на асфальт. Мимо них, со страшным скрипом едет
перевернутая скамейка, на которой, в тщетной попытке подняться, едут,
лежа на спине и дрыгая в воздухе ногами, оглашая при этом всю
окрестность смешным (как нам казалось) визгом, две женщины вполне уже
неприличного для таких занятий возраста. И бабка, кроющая тут же
современную молодежь и систему образования/воспитания.
На этом развлекательный ресурс площадки был исчерпан и мы побрели
дальше.
Комментариев пока нет, будь первым!