Севастопольские рассказы.
Дело было на очередной практике от Геолого-Разведочного института в г.
Севастополь в 1991 г. Мы были молодыми студентами, когда пили больше,
чем ели и спали меньше, чем "колбасИлись". После очередного вечернего
застолья (на свежем воздухе, под гроздьями винограда), надо было рано
утром уходить в рейс на научном судне для отбора проб со дна моря.
Кое-как поднимаемся, собираемся (надо еще добраться до порта), а один
наш товарищ Игорь (ныне покойный) встать не может — полные дрова. Мы его
поднимаем и несем, на молодом энтузиазме доносим до порта (путь
неблизкий) и спрашиваем вахтенного — куда можно положить мальчика, ему
нездоровится. Нам показали нижнюю каюту (в днище корабля ниже
ватерлинии, т. е. иллюминаторов нет), где на цепях висели железные
шконки (койки). Мы кладем на одну из них Игоря, выключаем свет, чтобы
ему не мешал, и уходим. При закрытой двери темнота в такой каюте
абсолютная и когда сменившийся вахтенный вдруг побежал с криком — там
внизу что-то происходит, мы поняли, что Игорь проснулся... Проснувшись
наш бедный товарищ обнаружил себя в полной темноте (а ведь засыпал на
улице при свете прожекторов, с вином в руке), наткнулся руками на цепи и
железные стены и подумал недоброе, и начал биться что есть мочи. Мы
появились во-время и принисли свет и спасение...
Дело было на очередной практике от Геолого-Разведочного института в г.
Севастополь в 1991 г. Мы были молодыми студентами, когда пили больше,
чем ели и спали меньше, чем "колбасИлись". После очередного вечернего
застолья (на свежем воздухе, под гроздьями винограда), надо было рано
утром уходить в рейс на научном судне для отбора проб со дна моря.
Кое-как поднимаемся, собираемся (надо еще добраться до порта), а один
наш товарищ Игорь (ныне покойный) встать не может — полные дрова. Мы его
поднимаем и несем, на молодом энтузиазме доносим до порта (путь
неблизкий) и спрашиваем вахтенного — куда можно положить мальчика, ему
нездоровится. Нам показали нижнюю каюту (в днище корабля ниже
ватерлинии, т. е. иллюминаторов нет), где на цепях висели железные
шконки (койки). Мы кладем на одну из них Игоря, выключаем свет, чтобы
ему не мешал, и уходим. При закрытой двери темнота в такой каюте
абсолютная и когда сменившийся вахтенный вдруг побежал с криком — там
внизу что-то происходит, мы поняли, что Игорь проснулся... Проснувшись
наш бедный товарищ обнаружил себя в полной темноте (а ведь засыпал на
улице при свете прожекторов, с вином в руке), наткнулся руками на цепи и
железные стены и подумал недоброе, и начал биться что есть мочи. Мы
появились во-время и принисли свет и спасение...
Комментариев пока нет, будь первым!