История произошла где-то в начале 80-х в Иркутске. Зима. Около – 40. Иду
по улице с родственником Андреем, который приехал из Москвы посмотреть
на красоты Байкала, почему-то зимой. Холод жутчайший даже для сибиряков,
а для приезжего тем более. Выходим на набережную Ангары, возле
мединститута, в котором в те времена училось множество иностранных
студентов, выходцев из Африки и Азии.
Андрюшка совсем замерз, но, не смотря на мои уговоры пойти домой, не
сдается, а жестами предлагает гулять дальше. Немногочисленные прохожие
укутаны в меха, из которых торчат красно-фиолетовые щеки и носы. Говорю,
что в такую погоду замерзнуть можно, да так и остаться на берегу Ангары
до весны, только с оттепелью и найдут посиневший от холода труп. По
глазам Андрея вижу, что верит, и мы поворачиваем домой. Перед нами,
поеживаясь от холода, семенит парень в легкой куртке с капюшоном на
голове. На что мой родственничек, с трудом шевеля замерзшими губами,
замечает, что, дескать, приезжий, раз так легко одет. Соглашаюсь, и
собираюсь рассказать Андрею, что это должно быть студент из теплой
страны, приехавший учиться уму разуму в суровой Сибири. А одет легко,
потому что общежитие рядом. Но тут парень подскальзывается и падает
плашмя на спину. Андрей, опережая меня, спешит ему на помощь. Склоняется
над незадачливым прохожим, лицо его резко перекашивается и из уст
вырывается не то стон, не то вопль, объятого ужасом человека.
Я подскакиваю и вижу перед собой напуганного чернокожего юношу. Ну,
чернокожего это легко сказано. Цвета он такого, что и передать трудно,
такой темно-фиолетовый с синим отливом от холода. Мне таких замерзших
ребят уже приходилось не раз видеть. Протягиваю ему руку, но он на спине
отползает от меня и моего, застывшего с выпученными глазами,
родственника, вскакивает на ноги и быстро удаляется в сторону
мединститута. Вижу, что парень обронил ручку, и говорю Андрею (ну что в
самом деле, столичный житель негров никогда не видел что ли?) чтобы он
исправил ситуацию: догнал парня и отдал ему ручку. В общем,
поворачиваюсь к моему москвичу, а он медленно так оседает на снег.
Пришлось ловить тачку, и в скором порядке везти горе-путешественника
домой, откачивать и отпаивать. Он потом признался, что под впечатлением
моего рассказа о посиневшем трупе, подумал, что человек замерз прямо на
ходу, и кожа у него почернела. А когда парень ему руку стал подавать, то
тут уж Андрюхе совсем сплохело – эдакий живой труп! Больше он в Иркутск
зимой не приезжал. А ручку забрал на память о сибирских морозах и
отважных медиках с африканского континента.
по улице с родственником Андреем, который приехал из Москвы посмотреть
на красоты Байкала, почему-то зимой. Холод жутчайший даже для сибиряков,
а для приезжего тем более. Выходим на набережную Ангары, возле
мединститута, в котором в те времена училось множество иностранных
студентов, выходцев из Африки и Азии.
Андрюшка совсем замерз, но, не смотря на мои уговоры пойти домой, не
сдается, а жестами предлагает гулять дальше. Немногочисленные прохожие
укутаны в меха, из которых торчат красно-фиолетовые щеки и носы. Говорю,
что в такую погоду замерзнуть можно, да так и остаться на берегу Ангары
до весны, только с оттепелью и найдут посиневший от холода труп. По
глазам Андрея вижу, что верит, и мы поворачиваем домой. Перед нами,
поеживаясь от холода, семенит парень в легкой куртке с капюшоном на
голове. На что мой родственничек, с трудом шевеля замерзшими губами,
замечает, что, дескать, приезжий, раз так легко одет. Соглашаюсь, и
собираюсь рассказать Андрею, что это должно быть студент из теплой
страны, приехавший учиться уму разуму в суровой Сибири. А одет легко,
потому что общежитие рядом. Но тут парень подскальзывается и падает
плашмя на спину. Андрей, опережая меня, спешит ему на помощь. Склоняется
над незадачливым прохожим, лицо его резко перекашивается и из уст
вырывается не то стон, не то вопль, объятого ужасом человека.
Я подскакиваю и вижу перед собой напуганного чернокожего юношу. Ну,
чернокожего это легко сказано. Цвета он такого, что и передать трудно,
такой темно-фиолетовый с синим отливом от холода. Мне таких замерзших
ребят уже приходилось не раз видеть. Протягиваю ему руку, но он на спине
отползает от меня и моего, застывшего с выпученными глазами,
родственника, вскакивает на ноги и быстро удаляется в сторону
мединститута. Вижу, что парень обронил ручку, и говорю Андрею (ну что в
самом деле, столичный житель негров никогда не видел что ли?) чтобы он
исправил ситуацию: догнал парня и отдал ему ручку. В общем,
поворачиваюсь к моему москвичу, а он медленно так оседает на снег.
Пришлось ловить тачку, и в скором порядке везти горе-путешественника
домой, откачивать и отпаивать. Он потом признался, что под впечатлением
моего рассказа о посиневшем трупе, подумал, что человек замерз прямо на
ходу, и кожа у него почернела. А когда парень ему руку стал подавать, то
тут уж Андрюхе совсем сплохело – эдакий живой труп! Больше он в Иркутск
зимой не приезжал. А ручку забрал на память о сибирских морозах и
отважных медиках с африканского континента.
Комментариев пока нет, будь первым!